Позиция России в отношении вторжения США в Ирак

Russia's position on the U.S. invasion of Iraq

Автор: Аль харкусй Саттар Джаабер убайд

Волгоградский государственный университет, Волгоград, Россия

e-mail: kirillo.2022@mail.ru

Al harkusy Sattar Jabbar ubaid

Volgograd State University, Volgograd, Russia

e-mail: kirillo.2022@mail.ru

Аннотация: В статье рассматриваются предпосылки и факторы развития ситуации вторжения США в Ирак в марте 2003 года. Проводится оценка складывания коалиционных сил и позиций государств относительно военной кампании на Ближнем Востоке. Рассматриваются точки зрения официальной власти и значимых политических элит в России по поводу вторжения США в Ирак.

Annotation. The article examines the background and factors of the development of the situation of the US invasion of Iraq in March 2003. The assessment of the formation of coalition forces and the positions of states regarding the military campaign in the Middle East is carried out. The article considers the points of view of the official authorities and significant political elites in Russia regarding the US invasion of Iraq.

Ключевые слова: США, Ирак, Ближний Восток, неоколониализм, однополярный мир.

Keywords: USA, Iraq, Middle East, neocolonialism, unipolar world.

Тематическая рубрика: История.

Отношения между США и Ираком были наполнены сложностями и противоречиями на всем историческом пути их развития. На сегодняшний день ситуация в Ираке продолжает оставаться нестабильной, и оказывает существенное влияние на всю обстановку в Персидском заливе, что, в свою очередь, обусловливает тенденции в развитии международных отношений в целом [4].

Предпосылками к формированию вектора усилий мирового сообщества к Ближнему Востоку стала разрушившаяся в 80-90-е гг. XX века прежняя система мирового порядка, в результате чего сложилась однополярная структура устройства, в которой признанное лидерство заняли США, формируя внешнюю политику в строгом соответствии с собственными интересами.

Вторжение Соединенных Штатов в Ирак 20 марта 2003 года было следствием решения «начать вести войну против терроризма», заручившись поддержкой со стороны государств Европы, и прежде всего Германии [2]. Предполагалось, что противоборство терроризму будет наиболее эффективным, если обнаружить и пресечь любую дальнейшую деятельность главы «Аль-Каиды» У. бен Ладена и ввести жесткие санкции против государств, способствующих распространению терроризма.

Ирак в качестве объекта атаки был избран неслучайно. В отношении этой страны уже были введены достаточно жесткие санкции, но вопреки всем принятым мерам, режим иракского лидера С. Хусейна устоял и продолжал развитие собственной политической линии, враждебной как самим США, так и соседствующим режимам государств Ближнего Востока [3].

В зоне Персидского залива к началу 2003 года создалась крайне напряженная ситуация, однако, для начала активных военных действий для Соединенных Штатов Америки был необходим весомый повод, чтобы снизить градус критики со стороны мирового сообщества. Западное сообщество в свою очередь выражало крайнюю озабоченность разворачивающимися событиями, и среди государств-членов Евросоюза было немало тех, кто противостоял намерениям открытой конфронтации против Ирака (в частности, правительство Франции во главе с президентом Ж. Шираком).

Война, проходившая под эгидой «борьбы с терроризмом», не находила поддержки и у руководства, и у общественности в России. Элита и общественность РФ интерпретировала цели военного вмешательства США в Ирак преимущественно с позиции овладением источниками нефтяных ресурсов и навязывания субъективного видения «правильного миропорядка» в обход видения ООН.

В обзоре внешней политики Российской Федерации (от 27.03.2007) американская кампания в Ираке была названа «военной авантюрой».

Однако, в официальной реакции на политику США в отношении с Ираком российское руководство заняло прагматичную позицию, желая избегать открытой конфронтации. В.В. Путин заявил, что «по политическим и экономическим соображениям Россия не заинтересована в поражении США в Ираке» [5].

В некоторой степени российское руководство стремилось найти и реализовать собственный интерес во вторжении и присутствии США в Ираке, однако эта тенденция сопровождалась одновременными процессами секьюритизации, что обозначает некоторые расхождения внутри политических элит в стране.

Военно-политический обозреватель M. Malek исследовал оппозиционные точки зрения по вопросу вторжения США в Ирак в августе 2003 года в России, опираясь на мнение отечественных исследователей – политологов и востоковедов.

Так, профессор, специалист по проблемам Ближнего Востока, Г. Мирский еще в августе 2002 года утверждал, что президент РФ Владимир Путин «находится под колоссальным давлением военных и политических сил», которые все еще рассматривают диктатора С. Хуссейна «своим среди своих» [7]. Ссылаясь на результаты референдума в Ираке, на котором якобы по результатам 100% голосов были отданы за продление полномочий диктатора, коммунисты и националисты, а также близкие к В.В. Путину силы выражали солидарность с режимом С. Хуссейна. Так, на протяжении длительного времени в поддержку режима высказывался лидер либерально-демократической партии В.В. Жириновский. Демократы в окружении Г.А. Явлинского (на тот момент лидер партии «Яблоко») и Б.Е. Немцова («Союз правых сил») поддерживали позицию касательно того, что антиамериканские режимы, за исключением афганского «Талибана», поддерживают в российской общественной мысли больший уровень симпатий.

Представители партии «Евразия», во главе с ее лидером А.Г. Дугиным, озвучивали достаточно распространенную в общественных кругах точку зрения о том, что политика США, проводимая в Ираке, нацелена на создание однополярной системы мирового устройства, и именно по этой причине России следует оказывать поддержку режиму С. Хуссейна для целей поддержания многополярности мира [1].

Изначально концепция «многополярного мира» сформировалась и получила свое развитие в 1996 году Е. Примаковым, который был близко знаком с С. Хусейном с 60-х гг. XX века. Сущность данной доктрины заключалась в существовании нескольких «равноправных» держав (США, Россия, Китай, Индия, Япония, Европейский союз). Однако, Российская Федерация, ощутив экономическую слабость, и в попытке поддерживать былые имперские амбиции, стремилась входить в круг «великих держав», чтобы иметь возможность принимать участие в значимых международных событиях. Таким образом, Ираку была определена центральная роль в противостоянии политике Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. В некоторых рекомендованных министерством просвещения учебниках по геополитике Ирак упоминался как «стратегический партнер Москвы» [1]. Соответственно, у России отсутствовали объективные причины, по которым США следовало бы помогать в устранении диктаторского режима С. Хусейна. Также сохранение максимальной дистанции от политики Вашингтона могло бы принести Москве дополнительные очки в глазах исламского мира.

Одним из сохранившихся атрибутивных признаков великой державы у России сохранялось право вето в Совете безопасности ООН. Согласно мнениям своих представителей на заседаниях Совета безопасности, Россия была постоянно против какого-либо одностороннего вмешательства США в дела других государств или локальных конфликтов во всем мире. Соответственно, была исключена любая вероятная резолюция, позволяющая США совместно с Великобританией применять силы в отношении Ирака. Россия всячески поддерживала и развивала совместные инициативы с Францией и Германией по мирному урегулированию иракского кризиса, и именно в данном направлении Москва усматривала методы поддержания многополярности мира. Германия, Франция и Россия стремились к максимизации роли ООН в послевоенном устройстве в Ираке и отклоняли любые попытки США провести легитимизацию агрессивной военной политики против Ирака. В поддержании своих интересов развития «многополярного мира» российскому лидеру не оставалось ничего иного как называть режим Вашингтона «неоколониализмом», и реализовывать свои антиамериканские интересы в риторике международных отношений.

Литература: 

1. Дугин А. Геополитика постмодерна. Времена новых империй. Очерки геополитики XXI века [Текст]/ А. Дугин. – СПб.: Амфора, 2007. – 382 с.

2. Дудайти А.К. Ближний Восток во внешней политике ФРГ начала 70-х гг.: преемственность и новые акценты [Текст]/ А.К. Дудайти// Известия Алтайского государственного университета. – 2008. – №4 (1). – С.82-83.

3. Дудайти А.К. Война в Ираке 2003 г. и позиция ведущих стран-членов Евросоюза [Текст]/ А.К. Дудайти// Via in tempore. История. Политология. – 2016. – №1 (222). – С.56-60.

4. Злотникова А.Е. Политика США в отношении Ирака: от «доктрины Картера» до «войны в Заливе» (1980-1990) [Текст]/ А.Е. Злотникова// Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук: 07.00.03. – М., 2009. – 27 с.

5. Россия и США в XXI веке. Особенности отношений [Текст]/ Под ред. Т.А. Шаклеиной [Т.А. Шаклеина, Э.Я. Баталов, И.А. Болгова, А.О. Безруков, Т.В. Вакулова, И.А. Истомин и др.]. – М.: Аспект Пресс, 2020. – 352 с.

6. Сушенцов А.А. Очерки политики США в региональных конфликтах 2000-х гг. [Текст]/ А.А. Сушенцов. Отв. ред. А.Д. Богатуров. – М.: Изд-во МГИМО-Университета, 2013. – 249 с.

7. Уроки Ирака. Тактика, стратегия и техника в Иракских войнах США [Текст]/ О.В. Валецкий, А.В. Гирин, А.В. Маркин, В.М. Неелов. – М.: Издатель А.В. Воробьев, 2015. – 212 с.

8. Osterreichische Militarische Zeitschrift. – 2003. – № 4. – S.517-519.