Соотношение понятий "Уголовное преследование" и Обвинение" в уголовном процессе

The ratio of "criminal prosecution" and the prosecution in criminal proceedings

Автор: Пермяков Алексей Николаевич

Магистрант Российского государственного университета правосудия г. Челябинск

e-mail: Yk431@mail.ru

Permyakov Alexey Nikolaevich

Master's student of the Russian state University of justice Chelyabinsk

e-mail: Yk431@mail.ru

Аннотация. В данной статье рассматриваются различные точки зрения автора на понятие уголовного преследования в уголовном процессе России. Автором анализируется понятие уголовного преследования и обвинения в уголовном судопроизводстве, сделаны выводы и предлагаются некоторые изменения в действующее законодательство.

Abstract. This article discusses the different points of view of the author on the concept of criminal prosecution in the criminal process of Russia. The author analyzes the concept of criminal prosecution and charges in criminal proceedings, draws conclusions and proposes some changes to the current legislation.

Ключевые слова: уголовное преследование, обвинение, стороны, разграничение, обвиняемый.

Keywords: criminal prosecution, prosecution, parties, differentiation, accused.

Тематическая рубрика: Юриспруденция и право.

В юридической литературе до настоящего времени нет единой точки зрения относительно понятия уголовное преследование. Так, в словаре Ожегова, под преследованием понимается следование за кем-то с целью поимки, неотступно следовать за кем-то, угнетать, притеснять. [1, с.583]. Такая трактовка термина «преследование» указывает в полной мере на отношение данной функции к обязанностям стороны обвинения, т. к. в компетенцию стороны защиты не входит возможность осуществлять следственную деятельность, и, соответственно уголовное преследование.   В то же время автор не уточнил, кто именно является целью притеснения, что говорит о неопределенности фигуры подозреваемого, обвиняемого на начальном этапе уголовного преследования.

Подобным образом определение преследования раскрывает и словарь В.Даля, определяя глагол «преследовать», как настигать следом, гнаться по следам, пускаться в погоню, стараться догнать и поймать [2, с.395].

Как важнейшую процессуальную деятельность в уголовном процессе определяет В.В. Пушкарев, которая направлена на расследование и раскрытие преступления, изобличение лиц их совершивших и привлечение их к уголовной ответственности [3, с.56]. Определяя началом уголовного преследования именно процедуру расследования и раскрытия преступления, а уже после изобличение лиц их совершивших, автор говорит об отсутствии связи уголовного преследования и фигуры обвиняемого подозреваемого на начальных этапах.

Если обратиться к действующему уголовно-процессуальному законодательству, то можно увидеть обратное. Уголовное преследование указано в названии гл. 3 УПК РФ, само же определение данного понятия отмечено в п. 55 ст. 5 УПК РФ, в соответствии с которой уголовное преследование – это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.  Такое раскрытие представленного термина исключает из круга процессуальных действий расследование преступления до момента появления фигуры подозреваемого, обвиняемого.  Кроме того, данной трактовке противоречит постановление Конституционного суда РФ от 27.06.2000 г. № 11-П, где указано, что уголовное преследование подтверждается актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий и иными мерами, в целях его изобличения [4].

Из этого следует, что наделение лица статусом подозреваемого, обвиняемого нельзя связывать напрямую с уголовным преследованием, т.к. на момент проведения проверки сообщения о преступлении, к примеру, личность обвиняемого, подозреваемого не установлена.

В то же время законодатель употребляет понятие уголовного преследования в п. 45 ст. 5 УПК РФ, раскрывая определение термина «стороны». Сторонами являются участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения. И обвинение и уголовное преследования указываются в рассматриваемой статье в качестве функций. Однако отожествление понятий обвинения и уголовного преследования в данном контексте не позволяет выделить обширность одного понятия и узость другого. В целом использование в правовых документах синонимичных понятий не приветствуется, т.к. приводит к недопонимаю сторон и, в последствие, к нарушению закона.

Несомненно, обвинение следует рассматривать в качестве составляющего элемента уголовного преследования, что ясно раскрывает в своей исследовательской работе Р.В. Мазюк. Автор выделяет в процессе уголовного преследования два этапа: подозрение и обвинение. Подозрение следует отнести к категории доказывания причастности лица к совершению преступления. Обвинение же направлено на доказывание виновности. Данная классификация свидетельствует о необходимости подразумевать обвинение в качестве функции уголовного преследования, а не синонимичного понятия. [5, с.115].

Термин «уголовное преследование» имеет и более широкое определение в УПК РФ, что можно заметить на примере ч. 2 ст. 21 «Обязанность осуществления уголовного преследования», в котором,  при обнаружении признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. В данной трактовке явно присутствует этапность уголовного преследования, где изобличение лица, то есть обвинение, выступает в роли одной из процедур уголовного преследования. Термин «уголовное преследование» в п. 55 ст. 5 УПК РФ не включает раскрытие преступления, что указывает на соотношение уголовного преследования в данной трактовке с производством по уголовному делу.

Следует сделать вывод, что уголовное преследование в п. 55 ст. 5 УПК РФ рассмотрено в узком смысле, но в законодательных документах использование одного и того же термина с разной семантической окраской не совсем уместно, что требует внесения изменения в ст. 21 УПК РФ.

Считаем, что следует согласиться с точкой зрения А.В. Калинкин о включении обвинения в состав уголовного преследования, т.к.  уголовное преследование представляет собой постоянную деятельность для изобличения подозреваемого, а обвинение в свою очередь является гибкой деятельностью, модифицирующейся в зависимости от конкретных условий. Первая форма уголовного преследования – подозрение, но после оснований для обвинения лица в совершении противоправного деяния, форма подозрения перестает существовать, преобразуясь в обвинение [6, с.195]. Дискуссионность поставленного вопроса о соотношении терминов «уголовное преследование» и «обвинение» подогревается трактовками, представленными в УПК РФ, не позволяя четко определить границы и уголовного преследования и обвинения.

Во избежание знака равенства между исследуемыми понятиями, под уголовным преследованием следует понимать деятельность лиц, уполномоченных проводить предварительное расследование, и реализующих функцию обвинения по уголовному делу. Этапами уголовного преследования следует считать подозрение и обвинение. Этап подозрения позволяет наделить лицо процессуальным статусом подозреваемого, в свою очередь процедура обвинения направлена на привлечения лица в качестве обвиняемого. Несомненно, обвинение является основным этапом уголовного преследования, позволяя осуществить не только досудебное производство, но и поддержать свою позицию в суде.

На мой взгляд, следует внести значительные коррективы в УПК РФ, для разграничения понятий уголовного преследования и обвинения, т.к. отожествление рассматриваемых дефиниций проходит тонкой нитью на протяжении всего кодекса. Сама глава 3 УПК РФ «Уголовное преследование» подразумевает лишь процедуру обвинения, что так же позволяет рассматривать понятия в качестве идентичных, и требует внесения значительных изменений.

Список литературы:

1. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23 издание / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. – М.: Рус. яз., 1990. – 917 с.

2. Даль В.И. Толковый словарь живого Великорусского языка. Том 1 / В.И. Даль. – М.: Терра, 1995. – 557 с.

3. Пушкарев В.В. Формирование понятия и концепции уголовного преследования (обвинения) / В.В. Пушкарев // Вестник экономической безопасности. – М.: Московский университет МВД РФ им. В.Я.Кикотя, 2017. – № 3. – С. 56-59.

4. Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно- процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова» // Собрание законодательства РФ, 2000. – № 27. – Ст. 2882.

5. Мазюк Р.В. Институт уголовного преследования в Российском уголовном судопроизводстве / Р.В. Мазюк. – М.: Юрлитинформ, 2009. – 216 с.

6. Калинкин А.В. Подозрение и обвинение как формы осуществления уголовного преследования / А.В. Калинкин // Вестник Саратовской государственной юридической академии. – Саратов: Саратовская государственная юридическая академия, 2013. – № 6 (95). – С. 193-198.