Проблемы реализации прав ребенка, рожденного при применении суррогатного материнства

Problems in the realization of the rights of a child born in surrogate motherhood

Автор: Ширяева Евгения Владимировна

РГПУ им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург, Россия

e-mail: zheka-spb@mail.ru

Shiryaeva Evgeniya Vladimirovna

Russian State Pedagogical University named after A.I. Herzen, Saint Petersburg, Russia

e-mail: zheka-spb@mail.ru

Аннотация: В статье рассматриваются актуальные проблемы реализации прав ребенка, рожденного при применении суррогатного материнства. Анализируя теоретические подходы и правоприменительную практику, автор приходит к выводу, что на сегодняшний день соблюдение прав ребенка, рожденного при применении технологий суррогатного материнства, находится в неудовлетворительном состоянии. Законодательство не содержит ни одной нормы, призванной защитить права и законные интересы таких детей, что является недопустимым и требует детального пересмотра, реформирования и усовершенствования.

Abstract: The article deals with the actual problems of realization of the rights of a child born with the use of surrogate motherhood. Analyzing theoretical approaches and law enforcement practice, the author comes to the conclusion that today the observance of the rights of a child born with the use of surrogacy technologies is in an unsatisfactory state. The legislation does not contain a single norm designed to protect the rights and legitimate interests of such children, which is unacceptable and requires detailed revision, reform and improvement.

Ключевые слова: вспомогательные репродуктивные технологии, суррогатное материнство, суррогатная мать, генетические родители, права несовершеннолетних.

Keywords: assisted reproductive technologies, surrogate motherhood, surrogate mother, genetic parents, rights of minors.

Тематическая рубрика: Юриспруденция и право.

Неполнота и несовершенство законодательства, регламентирующего отношения, возникающие в процессе реализации программы суррогатного материнства, порождают проблемы с точки зрения дальнейшей судьбы ребенка, рожденного с применением этих технологий. Основой нормативно-правовой базы, регулирующей правовой статус несовершеннолетних детей выступает Семейный кодекс Российской Федерации, в частности, отдельная его глава – глава 11. В перечень основополагающих прав данной категории лиц относятся: право жить и воспитываться в семье, право знать своих родителей, а также проживать совместно с ними, право на общение с родителями и другими родственниками, право на имя, право на выражение своего мнения и другие. Указанные выше права принадлежат без исключения всем несовершеннолетним детям, которые никоим образом не классифицируются по способу рождения (с применением суррогатного материнства или без). Вместе с тем, правоприменительная практика свидетельствует о том, что с детьми, рожденными с применением суррогатного материнства, зачастую происходят несправедливые и неоднозначные ситуации.

Необходимо отметить, что одним из наиболее распространенных прав несовершеннолетних, рожденных с применением суррогатного материнства, которые довольно часто не соблюдаются, выступают право жить и воспитываться в семье, а также право на совместное проживание с родителями (ст. 54 СК РФ). Поскольку российский законодатель предпочитает признавать право быть матерью той женщины, которая родила, соответственно, при применении технологий суррогатного материнства запись матери ребенка реализуется в пользу суррогатной матери. В этой связи возникает коллизия норм семейного законодательства, когда суррогатная мать не дает согласия записать заказчиков родителями ребенка, ребенок фактически лишается фундаментального права на совместное проживание с родителями.

Российская правоприменительная практика во многих вопросах схожа с зарубежной, поскольку рассматриваемая выше проблема возникает во всем мире. Например, в практике США имел место быть случай, когда суррогатная мать сбежала с ребенком в другой штат, о чем впоследствии стало известно частным детективам, которые их нашли. Судьбу ребенка суд решил следующим образом: суррогатной матери предоставили право навещать ребенка, но передать ребенка на воспитание было решено заказчикам.

Следует отметить, что ребенок, рожденный с применением технологий суррогатного материнства может быть лишен права воспитываться в семье и проживать вместе с родителями и со стороны генетических родителей, а не только суррогатной матери. Зачастую в процессе реализации данной программы инициаторы отказываются от своего намерения стать родителями, вследствие чего ребенок, рожденный суррогатной матерью, может быть не принят обеими сторонами договора и остается совершенно один. С точки зрения законодательства в таких ситуациях следует нормативно закреплять в договоре ответственность сторон за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора.

Иным образом будет обстоять ситуация, когда заказчики решат отказаться от ребенка на том сроке беременности, когда искусственное прерывание беременности произвести будет уже совершенно невозможно. В данном случае возникает ярко выраженное нарушение прав ребенка на воспитание в семье и совместное проживание с родителями. Обращаясь к правоприменительной практике, можно сделать вывод, что российской действительности такое положение дел не в новинку.

Например, в 2018 году имела место быть ситуация, когда только что появившиеся на свет двойняшки оказались ненужными генетическим родителям, поскольку пара поругалась и подала на развод. Нарушение рассматриваемых прав несовершеннолетних предотвратила суррогатная мать, которая забрала детей себе. Противоположным образом разрешилась ситуация в другом деле, когда после рождения ребенка с применением суррогатного материнства от него отказались как генетические родители, так и суррогатная мать.

Отсутствие рационального законодательного регулирования данного вопроса порождает массу несправедливостей на практике. В частности, два основополагающих нормативного-правовых акта, целью которых выступает регулирование семейно-правовых отношений, закрепляют положение о том, что государственная регистрация ребенка, рожденного с применением суррогатного материнства, осуществляется с одновременным предоставлением документа, подтверждающего факт рождения, и документа, подтверждающего согласие суррогатной матери на запись заказчиков родителями (п. 5 ст. 16 Закона №143-ФЗ; абз. 1 п. 4 ст. 51 СК РФ). Вместе с тем, по общему правилу семейным законодательством предусмотрена запись матерью ребенка женщины, которая родила (п. 1 ст. 48 СК РФ), что в свою очередь не обязывает суррогатную мать в случае отказа заказчиков от ребенка забрать ребенка себе. Таким образом, никто по сути и не несет ответственности за дальнейшую судьбу родившегося с применением технологий суррогатного материнства ребенка.

Основная причина, лежащая в большинстве случаев отказа генетических родителей от рожденного суррогатной матерью ребенка, состоит в прекращении отношений супругов, т. е. в разводе. В этой связи в юридической литературе решение данной ситуации видится в дополнении действующего законодательства нормами о презумпции отцовства и материнства. Срок действия презумпции определяется в количестве трехсот дней с момента расторжения брака, признания брака недействительным, объявления в судебном порядке супруг безвестно отсутствующим или умершим, смерти супруга.

Таким образом, при наличии приведенных всех обстоятельств, а также при наличии проблем с материальной обеспеченностью генетических родителей обязанность содержать ребенка, рожденного с применением суррогатного материнства, сохраняется за заказчиками. В 2016 году в Государственную Думу РФ в этой связи был внесен законопроект № 1177252-6 «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации и статью 16 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" в части применения вспомогательных репродуктивных технологий, который после первого чтения был отклонен. Кроме того, инициаторы данного законопроекта предлагали закрепить норму, позволяющую записывать матерью ребенка суррогатную мать (с ее согласия), а в качестве отца ребенка – ее супруга (тоже с его согласия на применение технологий суррогатного материнства и на запись в качестве отца).

Учитывая всю серьезность и сложность реализации программы суррогатного материнства, следует отметить, что решаются на данный шаг люди, заранее взвесив все за и против, а также все возможные последствия, поскольку любой здравомыслящих человек не хотел бы представить себя на месте ребенка, рожденного с применением суррогатного материнства, который в конечном итоге окажется никому ненужным. Следовательно, по нашему мнению, вполне рационально будет установить ответственность заказчиков в программе суррогатного материнства касательно отказа от рожденного суррогатной матерью ребенка. В этом случае, бесспорно, не имеет смысла принуждать заказчиков забирать ребенка, поскольку в таком случае ребенок как минимум лишится естественного права быть любимым своими родителями и воспитываться должным образом. Вместе с тем вполне целесообразно, на наш взгляд, возложить на заказчиков обязанность по уплате алиментов ребенку, от которого они отказались.

Таким образом, на основе проанализированных выше проблем и пробелов законодательства представляется возможным сделать вывод, что на сегодняшний день соблюдение прав ребенка, рожденного при применении технологий суррогатного материнства, находится в неудовлетворительном состоянии. Законодательство не содержит ни одной нормы, призванной защитить права и законные интересы таких детей, что является недопустимым и требует детального пересмотра, реформирования и усовершенствования.

Список литературы:

1. Борисова Т.Е. Суррогатное материнство в Российской Федерации: проблемы теории и практики: монография. – М., 2012. – С. 7.

2. Сравнительный анализ института суррогатного материнства в российском и зарубежном законодательстве / Т.А. Мосиенко, К.И. Лысогорская, О.С. Федоренко и др. // Вестник ростовского государственного экономического университета (РИНХ). – 2016. – №4 (56). – С. 148.