Доказательства в деятельности Международного уголовного суда

Evidence in the activities of the International Criminal Court

 

Авторы: 

Нуртазин Рахман Рахымович 

Кокшетауский университет им. А. Мырзахметова, Кокшетау, Казахстан. 

e-mail: ivanov107@mail.ru

Nurtazin Rahman Rakhimovich 

Kokshetau Abai Myrzakhmetov university, Kokshetau, Kazakhstan

e-mail: ivanov107@mail.ru

Орангалиев Бакытжан Сидханович 

Кокшетауский университет им.А.Мырзахметова 

e-mail: ivanov107@mail.ru

Orangaliev Bakytzhan Sidkhanovich

Kokshetau Abai Myrzakhmetov university, Kokshetau, Kazakhstan

e-mail: ivanov107@mail.ru

Сатыбалди Лаура 

Кокшетауский университет им. А. Мырзахметова 

e-mail: north_kz@mail.ru

Satybaldi Laura

Kokshetau Abai Myrzakhmetov university, Kokshetau, Kazakhstan

e-mail: north_kz@mail.ru

 

Аннотация: В статье производится анализ деятельности Международного уголовного суда. Рассматриваются различные модели кооперации со странами мира.  

Abstract: The article analyzes the activities of the International Criminal Court. Various models of cooperation with countries of the world are considered. 

Ключевые слова: международные преступления, Международный уголовный суд.

Keywords: international crimes, International Criminal Court.

Тематическая рубрика: Юриспруденция и право.

 

Некоторые противники МУС предполагают, что, поскольку в суде отсутствует полицейский компонент, ему также не хватает полномочий для выполнения своих решений. Этот недостаток был наиболее очевидным в случае неспособности прокурора МУС требовать от государств экстрадиции лиц, скрывающихся от правосудия. На самом деле обвинительный акт МУС имеет столь же значимое значение, как и готовность государства- участника обеспечить его соблюдение. Кроме того, хотя Римский статут учредил в Гааге помещение для задержания, в котором содержались обвиняемые лица, ожидающие суда, объект не предназначался для осужденных заключенных. Большая часть авторитета МУС все еще зависит от юридических прецедентов, которые он установит на стадии осуждения своих нынешних судебных процессов. 

Например, в знаменательном решении от 14 марта 2012 года МУС нашел бывшего командира ДРК Томаса Лубанги Дьило виновным в военных преступлениях. В качестве первой судимости для суда правозащитники отметили это решение как исторический шаг в деле поощрения правосудия для детей и других жертв таких зверств. Поскольку фаза вынесения приговора все еще остается, может быть слишком рано говорить о том, приведет ли это убеждение в фактическое наказание. МУС и ДРК должны договориться о месте исполнения приговора, которое может включать жизнь в тюрьме. Как и в любой системе правосудия, будут недостатки, которые могут потребовать корректировки политики. Однако, если МУС активизирует международное сотрудничество в области сведения к минимуму преступности, большинство утверждают, что усилия суда стоят того [1]. 

Во-первых, Соединенные Штаты являются последовательным сторонником международного уголовного правосудия. Этот факт часто теряется у критиков, которые, как правило, сосредоточены на возражениях Соединенных Штатов в отношении некоторых аспектов Международного уголовного суда. Иногда возникает ошибочное впечатление, что эта администрация выступает против международных трибуналов, включая международные уголовные трибуналы. Не так. Дело в том, что поддержка США имеет жизненно важное значение для функционирования этих учреждений, а Соединенные Штаты входят в число крупнейших поставщиков финансовой, политической и технической поддержки международного уголовного правосудия. Действительно, Соединенные Штаты признают, что международные уголовные трибуналы в надлежащих обстоятельствах играют ключевую роль в обеспечении подотчетности тех, кто совершает военные преступления, геноцид и преступления против человечности. 

Во-вторых, когда Соединенные Штаты выразили озабоченность по поводу международных трибуналов, оставив в стороне МУС на данный момент - эти проблемы в основном не касаются конечных целей трибуналов, а скорее обеспечивают эффективное функционирование трибуналов. В Соединенных Штатах у нас, конечно, есть высказывание, что «отсрочка правосудия - это отказ от правосудия». То же самое относится и к международным трибуналам. Не только задержки и неэффективность препятствуют осуществлению правосудия; они подрывают то, что часто является одной из основных целей международных трибуналов: устранить серьезные преступления таким образом, чтобы все стороны в насильственном конфликте могли прийти к соглашению с тем, что произошло, и примирить их разногласия. 

В-третьих, по мнению Соединенных Штатов, местные учреждения являются предпочтительным средством выдачи правосудия. Решения, которые расширяют возможности местных органов уголовного правосудия, также влияют на местную собственность на результаты. Мы считаем, что укрепление национальных институтов играет центральную роль в поощрении и развитии верховенства права [2].

Однако в соответствующих обстоятельствах международные трибуналы могут предоставить ресурсы или технические возможности, которые могут испытывать местные суды; они могут обеспечить легитимность и справедливость в тех случаях, когда местные институты находятся в замешательстве или недоверии; и, что самое важное, они могут обеспечить политическую волю для осуществления правосудия там, где это будет отсутствовать или быть недостаточным, на национальном уровне. Но критически важно, чтобы мы полагались на местные учреждения уголовного правосудия, где они доступны, и до этой задачи, а где нет, что мы работаем над развитием этих институтов. Примером подхода Соединенных Штатов в этой области была наша поддержка Высокого трибунала Ирака, которую определили иракцы, был лучшим способом добиться справедливости и примирения в их стране. Однако Соединенные Штаты выступали практически в одиночку в поддержке трибунала, возможно, из-за затянувшейся международной экспансии в ходе войны в Ираке и отчасти потому, что некоторые страны и правозащитные организации предпочли международный трибунал.

Международные трибуналы не должны быть презумптивным вариантом: где, как и в Ираке, правосудие может быть разрешено на местном уровне, вот где оно должно быть сделано. которые определили иракцы, является наилучшим способом достижения справедливости и примирения в их стране. Однако Соединенные Штаты выступали практически в одиночку в поддержке трибунала, возможно, из-за затянувшейся международной экспансии в ходе войны в Ираке и отчасти потому, что некоторые страны и правозащитные организации предпочли международный трибунал. Это было неудачно. Международные трибуналы не должны быть презумптивным вариантом: где, как и в Ираке, правосудие может быть разрешено на местном уровне, вот где оно должно быть сделано. которые определили иракцы, является наилучшим способом достижения справедливости и примирения в их стране. Однако Соединенные Штаты выступали практически в одиночку в поддержке трибунала, возможно, из-за затянувшейся международной экспансии в ходе войны в Ираке и отчасти потому, что некоторые страны и правозащитные организации предпочли международный трибунал. Это было неудачно. Международные трибуналы не должны быть презумптивным вариантом: где, как и в Ираке, правосудие может быть разрешено на местном уровне, вот где оно должно быть сделано [3]. 

В-четвертых, отказ от правосудия через международные трибуналы - это нелегкий или простой бизнес. Поскольку история как трибуналов Югославии и Руанды, так и опыта Соединенных Штатов с военными комиссиями предполагает, что создание новых институтов требует разработки или принятия надлежащих рамок материального и процессуального права, например, правил доказательств, касающихся слуха или недобровольного показания и основные определения сферы действия уголовных преступлений. На Западе наши давние судебные и уголовно-правовые институты уже разработали свои «перегибы». Для международных трибуналов основные вопросы существа и процедурные вопросы часто необходимо разрабатывать «на лету» в ходе расследования и судебного преследования отдельных обвиняемых. 

Учитывая эти моменты, я хотел бы изучить последние события в различных уголовных трибуналах и в политике США в этой области. 

МТБЮ и МУТР. Позвольте начать с двух трибуналов, созданных Советом Безопасности ООН, для устранения ужасных преступлений, совершенных во время конфликтов в Югославии и Руанде. Соединенные Штаты решительно поддержали эти трибуналы - как в финансовом, так и в противном случае - в целях обеспечения того, чтобы исполнители этих преступлений были подотчетны и в конечном итоге поощряли примирение между сторонами в конфликтах в этих регионах. Фактически, Соединенные Штаты - и Канцелярия юрисконсульта в частности - сыграли важную роль в создании этих трибуналов. И позвольте мне сказать, что мы гордимся тем, что в этих двух трибуналах работало так много частных американских граждан, включая профессиональных судей и прокуроров. Среди них Тед Мерон, гражданин США и бывший советник в офисе юрисконсульта. 

Трибуналы финансируются за счет начисленных взносов ООН, а Соединенные Штаты являются крупнейшим донором обоих учреждений. Мы предоставили около четверти расходов МТБЮ и МУТР - Международного уголовного трибунала по Руанде. Все сказали, что наши общие взносы в трибуналы с момента их создания превышают полмиллиарда долларов [4]. 

Наряду с этими финансовыми взносами Соединенные Штаты оказали существенную политическую и техническую поддержку трибуналам. В течение нескольких месяцев с момента вступления в должность секретарь Райс встретился с президентами и главными прокурорами МТБЮ и МУТР. И на протяжении многих лет мы активно сотрудничали с запросами трибуналов на получение информации или доступа к свидетелям - как от обвинения, так и от защиты - для обеспечения справедливых судебных разбирательств. Например, мы предоставили МТБЮ снимки массовых захоронений в Сребренице, которые были использованы прокурорами, чтобы помочь установить факты, связанные с убоем примерно 8000 мужчин и мальчиков летом 1995 года - акт геноцида, который потряс мир, 

Этим летом был заметный успех МТБЮ в задержании и передаче Радована Караджича в Гаагу в июле этого года. Соединенные Штаты приветствуют сербские власти за принятие этого важного шага. Теперь мы должны продолжать работать над арестом оставшихся беглецов, в частности Ратко Младича, и в МУТР, Фелисиен Кабуга [5]. 

Однако приближается время, когда оба трибунала должны завершить свою работу в соответствии с «Стратегией завершения», установленной Советом Безопасности. Трибуналы предприняли шаги для повышения эффективности, но ясно, что сроки завершения работ сокращаются. Мы поощряем дальнейшее повышение эффективности и отмечаем, что, учитывая, что отсрочка частично обусловлена недавним захватом лиц, скрывающихся от правосудия, необходимо будет сделать некоторые разумные условия. 

Сейчас мы работаем в Нью-Йорке с другими членами Совета Безопасности, чтобы определить, какие функции будут назначены остаточному механизму (или механизмам), которые будут заниматься некоторыми ограниченными вопросами, как только трибуналы завершили свою нынешнюю работу, возможно, в 2011 году. Государства хотели бы видеть механизм с ограниченным мандатом, а также способность наращивать и обрабатывать судебные процессы над Младичем и Кабугой, если они не будут задержаны и не будут судимы до прекращения операций трибуналов. 

В то же время нам необходимо работать над созданием потенциала национальных судов для рассмотрения военных преступлений. Это не только имеет решающее значение для успеха МТБЮ и стратегий завершения МУТР, но также имеет важное значение для прочного правосудия и примирения. Соединенные Штаты являются серьезным сторонником укрепления потенциала местных судов, особенно в Боснии, но в некоторой степени в Хорватии и Сербии, а МТБЮ удалось передать ряд дел судам в этом регионе для судебного преследования, МУТР испытывает трудности с передачей некоторых дел в Руанду, и передача лиц в уголовное преследование геноцида в европейских национальных судах не оказалась простой альтернативой. Тем не менее, поскольку этническое и политическое примирение медленно уживаются в бывшей Югославии и Руанде [3]. 

Специальный суд по Сьерра-Леоне представляет собой гибридную модель международного уголовного правосудия - и первый в своем роде - в том, что он объединяет местные и международные компоненты. В отличие от МТБЮ и МУТР, которые были созданы непосредственно Советом Безопасности в соответствии с резолюциями главы VII, Специальный суд был создан на основе соглашения между ООН и правительством Сьерра-Леоне, предпринятого Генеральным секретарем ООН в соответствии с резолюцией Совет Безопасности ООН. 

Трибунал красных кхмеров. Трибунал «Кхмерский руж» - это «гибридный» суд, созданный по соглашению между ООН и камбоджийским правительством о привлечении к суду лиц, виновных в гибели до двух миллионов камбоджийцев в режиме «красных кхмеров» в конце 1970-х годов.  

Специальный трибунал по Ливану представляет другую модель для международного уголовного правосудия. Трибунал был создан в соответствии с резолюцией 1757 Совета Безопасности ООН для привлечения к ответственности лиц, виновных в убийстве бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири и других лиц. Мандат Трибунала заключается в судебном преследовании за нарушения ливанского внутреннего законодательства. Это отличает трибунал от МТБЮ и МУТР, юрисдикция которых охватывает военные преступления, геноцид и преступления против человечности [4].  

Международный уголовный суд. И, наконец, позвольте обратиться к Международному уголовному суду, трибуналу, который, как правило, затмевает всех остальных, хотя ему еще предстоит пробовать одно дело. Конечно, в международных юридических кругах, ICC является горячей темой прямо сейчас. И есть значительные предположения о том, что следующая администрация сделает в отношении МУС. Я, очевидно, не могу точно сказать, что произойдет на этот счет, поэтому позвольте мне вместо этого описать некоторые аспекты подхода США за последние несколько лет. 

Важно с самого начала отметить, что основные озабоченности Соединенных Штатов в отношении МУС были удивительно последовательны в последовательных администрациях и конгрессах, контролируемых как демократами, так и республиканцами. Время покажет, будет ли следующая администрация придерживаться другого подхода, но я думаю, что в случае отсутствия существенных изменений в Римском статуте для решения этих проблем маловероятно, что Соединенные Штаты станут участником Римского статута в любое время в обозримом будущем. Скорее, будучи долгое время сторонником идеи постоянного международного уголовного суда, в преддверии Римского статута в 1990-х годах, Соединенные Штаты последовательно подчеркивали, что создание международного уголовного суда не является самоцелью. Скорее мы полагали, что эффективность суда будет зависеть от полномочий, предоставляемых суду, и способов интеграции этих полномочий в существующую международную систему мира и безопасности [5].

В частности, представители администрации Клинтона в Риме дали понять, что МУС должен действовать в координации, а не в конфликте, с Советом Безопасности ООН. Они выступали против предложений предоставить прокурору суда полномочия на проведение расследований по своей собственной инициативе без направления от Совета Безопасности. Они подчеркнули, что Соединенные Штаты и другие правительства участвуют вместе в военных союзах и миротворческих операциях по всему миру и что солдаты, выполняющие эти важные задачи, должны иметь возможность выполнять свою работу без возможности потенциально политизированного судебного преследования со стороны суда. Они также выразили обеспокоенность в связи с предложениями о том, чтобы суд применял юрисдикцию в отношении преступлений, таких как преступление агрессии, которое носило совершенно иной характер, чем военные преступления, геноцид и преступления против человечности. 

В то время как американские переговорщики работали трудно получить согласие на договоре, который будет соответствовать этим целям, переговоры в Риме не дали приемлемые условия. Озабоченность, которую США ясно дали понять в Риме, стала основанием для решения президента Клинтона, объявленного в декабре 2000 года, о том, что Соединенные Штаты подпишут Римский статут, но что он не представит его в Сенат для консультаций и согласия на ратификацию. Президент Клинтон заявил: «Я не буду и не рекомендую, чтобы мой преемник передал договор в Сенат за советом и согласием, пока наши основные проблемы не будут удовлетворены» [3]. 

Наша точка зрения заключается в том, что озабоченность по поводу МУС не началась и, вероятно, не закончится нынешней Администрацией. Разумеется, эту администрацию критиковали за ее подход к МУС, особенно в первый срок, когда Соединенные Штаты официально уведомили Генерального секретаря ООН о том, что он не намерен стать участником Римского статута. Это было широко недопонято как конфронтационное отклонение США от МУС. Фактически, основной мотивацией было устранение любой путаницы, заключающейся в том, что в соответствии с договорным правом Соединенные Штаты имеют остаточные юридические обязательства, вытекающие из его подписания Римского статута, чтобы не принимать меры, не соответствующие «объекту и цели договора». 

 

Список литературы:

1. Вольфганг Г.В. Международное право. - М.: Инфотропик Медиа, 2011. - 992 c. 

2. Ануфриева Л.П. Международное частное право. - М.: ТК Велби, Проспект, 2014. - 688c. 

3. Колосов Ю.М. Действующее международное право. - М.: Изд-во Московского независимого института международного права, 1996. - 864с. 

4. Ушаков Н.А Государство в системе международно-правового регулирования: учебное пособие. - М.: Академический правовой университет при Институте государства и права РАН, 1997. - 62 с. 

5. Жакье Б. Международные отношения: перевод с французского. Т.1. Субъекты международной системы. - Н. Новгород: Нижегородского университета, 1997. - 172 с.